Посреди безжизненной равнины, усеянной лишь бесконечными полями вереска, лежали руины какого-то здания, где в незапамятные времена кто-то трудился, работал, проводил большую часть своей жизни…Теперь лишь вечно живущий ветер насвистывал грустную мелодию, пролетая через покосившиеся стены и будто бы застревая в щелях между камнями, составлявшими эти руины.

Неподалеку от центра руин, если бы такой каким-то образом можно было отметить взглядом, взирая на эту картину откуда-нибудь сверху, стояла стена. Ветхая, древняя, изредка покрытая мхом, как и большинство таких же стен вокруг, ничем среди них не выделявшаяся… Шли часы, дни, годы… И едва ли эта мёртвая, унылая картина могла бы когда-нибудь измениться. Разве что только бесследно исчезнуть под гнётом многовековой истории… Но никогда бы этот рассказ не был написан, если бы не один случай…

Прислонившись спиной к стене, той самой стене среди всех руин, откинув голову на расстелившийся мох, словно на мягкую подушку, сидел тоа в чёрных матовых доспехах, не так давно нещадно продырявленных пулями в некоторых местах. Его дыхание было тяжёлым и прерывистым. Красный сердечный датчик неровно мигал, освещая на мгновения рельефный узор цветка, выгравированный на броне. Левая рука, несмотря на довольно прочную броню, защищавшую её, безжизненно свисала вдоль тела, на ней виднелись следы ожогов. Сняв с Благородной Хуны треснутый монокль, теперь казавшийся завёрнутым в твёрдую паутинку фику, тоа правой рукой поднял его перед собой, глядя через узор почти разбитого стекла на заходящее солнце, ласкавшее своими последними лучами вересковые поля.
- Солнце уже заходит, майор, – раздался его голос в вечерней тиши.
- Мы можем повременить и… перестрелять друг друга на рассвете, сержант Винс, – послышался из-за стены второй, более низкий голос, принадлежавший тоа, одетому в чёрные железные доспехи с металлическим блеском. Малиново-красные глаза его смотрели вдаль сквозь прорези чёрной Матату со шрамом на правом глазу.
- Какой удивительный закат, жаль, что вы не можете его увидеть. –Лучи заходящего солнца весело переливались через прозрачную паутинку монокля.
- Везде есть обратная сторона, mon ennemi, даже у этой стены: ведь я зато увижу восход… - тоа в чёрной Матату слегка улыбнулся. Вокруг стояла тишина. Лишь тихий треск стайки кирикори, пролетавших высоко над равниной, нарушал её. Спустя пару минут, сержант Винс опустил монокль и, убрав его в небольшой паз нагрудной брони, покосился на обожжённую левую руку.
- Мда… а я ведь считал их легендой, майор. Простой сказкой для маленьких маторанов… Вы же доказали мне обратное, - из-за стены послышался слабый сдавленный смех майора.
- Я и сам думал так… Когда был маленьким матораном.
- Порой даже не верится… Даже вы, великий и могучий Тёмный Нуджу были маленьким матораном, - С нотками удивления в голосе сказал сержант.
- Как, в прочем, и вы, Чернильное Сердце.
- Что верно, то верно… Это были чудесные времена. Знаете, я до сих пор немного скучаю по Архивам, по шелесту книг…
-Так вы работали в Архивах, Винс!
-Представьте себе, майор Мэст.
-Я ничуть не удивлюсь, если бы вдруг оказалось, что мы с вами виделись раньше…
Голоса затихли…последний луч солнца исчез за горизонтом, оставив мириады живых созданий под покровом надвигавшейся ночи и бездонного синего неба.

Когда на иссиня-чёрном небосводе зажглись тусклые лампочки звёзд, и только тонкая полоска тускло-синего неба была доказательством того, что ночь ещё не до конца вступила в свои права, со стороны Тёмного Нужду послышался шум зажжённой спички и полился тонкий аромат пустынной розы…
-Не хотите ли закурить, сержант? - тоа в чёрной Матату вопросительно смотрел на последнюю сигару, лежавшую в бумажной пачке.
-Пожалуй, не откажусь, - через стену перелетела желтоватая упаковка, а вслед за ней зажженная спичка, ловко пойманная Винсентом правой рукой. Кое-как заставив левую двигаться, он зажег сигару. Тонкая полоса вечернего неба на закате исчезла. Две тонкие струйки светло-сиреневого дыма медленно поднимались над ночной равниной.

Теплый золотой луч восходящего солнца, чудом пробившийся через густую пелену облаков, закрывших небо своими светло-серыми тушами, игриво плясал на маске Тёмного Нужду, назойливо заставляя его проснуться. Где-то далеко послышался трубный звук вожака стада вако, а из-за стены ему будто вторил раскатистый зёв дремавшего Чернильного Сердца. Двое киллеров никак не хотели просыпаться и сидели по разные стороны каменной стены, прислонившись головами к одному и тому же камню. Но вот луч солнца скрылся. Над руинами, где-то высоко в небе, послышался приглушённый рокот грома, и первые капли дождя застучали по равнине, руинам, шраму на Матату и разбитому моноклю.
- Пора заканчивать незавершённые дела, сержант.
Взгляды обоих тоа устремились в проем, где стена заканчивалась, и где лежали друг напротив друга две винтовки, по холодному металлу которых медленно стекали дождевые капли. Мэст, привстав на ноги, одна из которых жутко ныла в перебитом колене, и опираясь на стену, медленно заковылял в сторону винтовки. Последовав примеру майора, скрытого от него каменным препятствием, и стараясь не отвлекаться на адскую боль в спине, оставленную метким выстрелом менее суток назад, в том же направлении двигался Винсент. На его поясе болталась открытая кобура пистолета. В высоком небе над их головами снова раздались раскаты грома. Доли секунды отделяли их от жизни или от смерти… Краем глаза Винс успел заметить, как вспыхнул чёрная Матату, и как его винтовка отлетела в сторону. Правая рука машинально потянулась к кобуре и выхватила пистолет. Раздался выстрел. Облако дыма вокруг киллеров постепенно рассеивалось. Прислонившись к стенке, сжимая правой рукой пистолет, стоял Винс и тяжело дышал. В двух шагах от него на земле лежал Тёмный Нуджу. Его винтовка была разворочена изнутри пистолетной пулей, попавшей в дуло. Осколок её торчал из груди киллера, в нескольких сантиметрах от сердечного датчика. Сержант, кое-как передвигая ногами, подошёл к Мэсту.
- А вы везунчик, сержант, вы везунчик, – сиплым голосом прошептал майор.
- Однажды, – отвечал сержант, - очень давно, один мой знакомый сказал мне: «Везде есть обратная сторона, mon ennemi, даже у этой стены». Я верю ему.
Винсент снял с лица майора маску и достал пистолет. Внутри был ещё один патрон. Подкинув Канохи вверх, он, не глядя, выстрелил в воздух. В упавшей перед ним маске, точно между глаз было ровное, круглое отверстие.
- Покойся с миром, Тёмный Нуджу, - Чернильное Сердце смотрел на лежащую в руке Канохи.
- Живите спокойно, майор Мэст. – Киллер отдал честь лежащему тоа в чёрных доспехах. С дальней стороны руин послышались голоса.
- Мы ещё увидимся, Чернильное Сердце.
- Непременно, - Винсент ковылял в сторону, противоположную той, откуда раздавались голоса. – Вы выиграли этот бой, майор, вы его выиграли, – махнув в воздухе черной Матату со шрамом в знак прощания и подобрав лежащую на земле винтовку, откинутую в сторону парой минут ранее, сержант скрылся за дальними стенами руин.

Меньше чем через минуту, к лежащему Мэсту подоспели несколько тоа.
- Мэст, Мэст! – Тоа Воды прижалась аудиорецептором к груди майора. – Он жив! Она начала доставать из небольшого походного рюкзака какие-то медицинские инструменты.

Фигура в чёрно-оранжевых доспехах, сжимая в одной руке двуручный меч, с лёгкостью запрыгнула на одну из наиболее высоких стен. Вдали, по вересковой равнине, мчался в сторону горизонта чёрный мотоцикл. Около руин, в небольшой ложбинке между двумя камнями, медленно распускался чёрный цветок.

Майор Мэст жив и по сей день. О судьбе Винсента ничего неизвестно. Больше они никогда не виделись.