|
Вобщем, начал писать рассказ. По мотивам вархаммер онлайн. Я его, естественно, ещё не закончил. Но, если кто-нибудь прочитает, буду признателен за критику.
Глава 1. Тяжёлый денёк.
В этой главе описывается, как двое товарищей, воинствующий жрец Эмберед и гном-мститель Фазидон помогли отбить небольшой городок, который захватили силы разрушения.
От событий последнего времени Эмберед был совершенно не в восторге. Мало того, что его отлучили от культа св. Зигмара, за его голову объявили немалую награду, так ещё и ближайший к их местоположению трактир спалили дотла. Фазидон был в ярости: в трактире они могли укрыться от властей, отдохнуть и выпить. Ко всему прочему, у них не было ни копейки денег.
- Честно сказать, мне это всё уже порядком надоело. Сначала мы спасаем какого-то имперского ублюдка от демонов, затем он принимает нас за демонопоклонников, нам приходится убить пару десятков стражников «прославленного» имперского воинства и смыться в какое-то унылое захолустье, где трактир, и тот сгорел! Э-эх, жизнь – дерьмо…
- Да ладно тебе, Фазидон, - ответил Эмберед, хотя он сам испытывал точно такие же чувства по отношению к теперешнему положению дел.- поищут они нас, и забудут, я уверен. А что до трактира – тут, в нескольких десятках милях, говорят, новый открыли, и выпивка там, говорят, пречудеснейшая…
- Забудут?! Да, как же, забудут!!! Если б было на свете такое существо, за голову которого назначена награда в тысячу золотых монет, я бы не то что забыть, я спать бы не смог, пока такое не оказалось бы в моих руках! Но, к несчастью, это существо – ты, а за мою голову назначена награда не меньше. Поэтому, э-эх, неувязочка…
- Да уж, с деньгами у нас, мягко говоря, напряги. Сдать что ль тебя в ближайший имперский лагерь?
- Ага, как же! В имперский лагерь только после вас, милсдарь воинствующий жрун. Кто просил тебя рассказывать тому лейтенанту о природе демонов и Варпа в целом, а? Он бы тогда, может, и не стал нас упрекать в сговоре с Тзинчем и чтении оккультных, запрещённых книг. А до ближайшего лагеря, кстати, ещё дальше, чем до ближайшего трактира.
- Ладно. Но кто тебя просил после того, как он позвал солдат, дабы нас, «гнусных хаосистов», арестовать, на глазах у всех ломать ему руки, ноги и шею в двух местах???
- К чертям собачьим. Пошли искать что-нибудь поесть.
- Рыжеволосый гавнюк…
***
С «поесть» проблемы также обстояли серьёзные. Они забрались на недавно завоёванную войсками Разрушения территорию. Картина им представлялась «наикрасивейшая». Среди десятков квадратных километров выжженных пустошей и равнин располагались следы военного лагеря Порядка, правда то, что от него осталось, совершенно не радовало глаз. Далее начинались холмы. Их серовато-чёрный цвет пугал и внушал страх. Хаосисты всегда оставляют после себя одни камни и пепел. Но вот то, что располагалось несколько дальше, вызвало у друзей бурную радость и сильное желание жечь и убивать.
Среди выжженной земли, каменистых пустошей и погибших от пожаров деревьев, усеянных висельниками, располагался небольшой городок. Именно в нём день назад сгорел трактир. От городка несло зловонием разлагающихся трупов, пожираемых гончими Кхорна, криками убиваемых пленных и насилуемых женщин и детей. Жрец и мститель подошли почти к границе города.
- Это ведь наша территория! Какого, спрашивается, здесь делают хаосисты? Убивают наших «бравых» воинов? И палят наши трактиры…,- возмутился потный, грязный и дико уставший от несколькочасовой прогулки по пустошам Фазидон.
- Была наша. Но, в общем, радуйся, - ответил Эмберед.- это, возможно, амнистия для нас. Ведь если мы вдвоём отобьём этот городишко и спасём пару десятков поселенцев, нам ведь это зачтётся?
- Угу, на том свете после виселицы.
- Почему так мрачно? Ведь, кроме того, это возможность напиться после жаркого боя.
- Второе мне нравится значительно больше,- со злобненькой ухмылочкой сказал гном, доставая пару здоровенных топоров из-за пояса.
***
Дорога к городу была совершенно разрушена. Если бы они ехали на телеге, то лишились бы её на первом десятке метров – разрушенцы всегда тщательно уничтожали дороги к захваченным городам. Но телеги у них не было – друзья шли пешком.
Достаточно скоро они добрались до самого города. Около разрушенных ворот не было охраны, следовательно, они столкнулись не с регулярными войсками, а с бандой мародёров. А это было намного хуже…
Мародёрам не было равных в жестокости. Они убивали, увечили и насиловали исключительно ради забавы и собственного маниакального удовольствия. Их банды, насчитывающие от сорока до ста с лишним человек, вселяли страх и ужас на всю округу. Врываясь в города, сёла и деревушки, они грабили, убивали всех – и женщин, и стариков, и детей. Выживших пленных, как правило, запирали в центральной часовенке и поджигали. Крики сгорающих заживо людей разносились на много километров вокруг. Но, если же мародёрам нужны были особые эмоции и жителей было немного, то они сажали всех людей в селе на колья и устанавливали колья по периметру села или деревни. Такое зрелище ужасало даже видавших виды командующих империи.
То, что охраны не было, а из городка не несло дымом, значило только одно – они успели вовремя. Намеренно забыв обо всех мерах предосторожности, Эмберед и Фазидон направились сразу к центру города – на площадь с собором, куда, как правило, мародёры сгоняли селян. Город, хоть и полуразрушенный, выглядел вполне неплохо: каменные постройки жилых домов радовали глаз своими ровными рядами, торговые лавочки, ещё не до конца разрушенные и разграбленные, говорили о том, что они вошли не через центральные ворота – это была торговая часть городка. Но смотреть на всё это не было особого времени – надо было торопиться.
Выйдя на площадь, друзья совершенно не обрадовались – мародёры уже сгоняли людей в церковь, некоторые готовили все к поджогу. Судя по трупам на всей каменистой поверхности площади, горожане заняли тут оборону, хоть и недолгую. Знакомые с теорией обороны, на практике их быстро, хоть и с небольшими потерями, смяли, и, по большей части, уничтожили. Остальных же загоняли в храм.
- Ну, дружище,- недобро ухмыльнувшись, сказал Эмберед, доставая из-за спины двуручный молот, принадлежавший ещё его деду.- теперь наш выход.
- Пошли, - ответил Фазидон, вытаскивая свои «тесаки».
Мародёры заметили их почти сразу. Первыми на них побежали те, кто готовил поджог. Побросав хворост и факелы, они бросились на двух безбашенно бегущих на них гнома и жреца. Но мародёры себя явно переоценили.
Соотношение сторон в первой стычке составляло восемь к одному, т.е. на двух психов с молотом и топорами бежали шестнадцать безумных, опьянённых кровью и убийством маньяков-извращенцев. Фазидон бежал быстрее, поэтому добрая половина матерящихся вонючих страшилищ пришлась на него. Первых двух он разрубил напополам ударом обоими топорами с разворота в прыжке; то, что он бежал, только придало удару дополнительную силу, а прыжку – инерцию, поэтому оба мародёра даже не поняли, что с ними случилось, когда на земле трогали руками вываливающиеся из них самих внутренности и вытекающую кровь. Третий, подбежав к бешено крутящейся рыжей бестии даже не успел ничего сделать – лишившись обеих рук по локоть, он с дикими криками кинулся назад. Ещё пятеро мародёров вели себя более осторожно, однако и это их не спасло: крутанувшись пару раз Фазидон свалил двоих, с разворота перерубил ещё одному ноги, четвёртому вспорол живот, а последнему отрубил голову. Поглядывая на трупы своих противников и слушая крики одного убежавшего, он не получал никакого удовольствия: даже имперская стража, которую ему пришлось убить пару дней назад, дралась лучше.
Эмберед, тем временем, размажив голову молотом первому бегущему на него мародёру, решил, что остальным этого будет слишком мало. Всё-таки он был воплощением кары для врагов Императора, поэтому образ воинствующего жреца надо было поддерживать. Кроме того, ну кто ещё накажет этих уродов, как следует? Заметив краем глаза, как Фазидон завалил уже третьего мародёра, жрец понял, что имеет дело с новичками, которые привыкли к слабым и неподготовленным противникам. «Вобщем, понеслась», - подумал он. Второй мародёр был уже близко, прямо за ним бежал следующий. Эмберед замахнулся молотом так, будто хочет ударить верхом. Бежавший первым мародёр приготовился к блоку… ну кто же знал, что молот пролетит прямо по ногам? Ударив первого по ногам, жрец с разворота саданул второго по голове, превратив её в кровавое месиво. Оставалось ещё пятеро. Блокировав удар одного и саданув ему ручкой молота по лицу, Эмберед, развернувшись, перебил ноги ещё одному, засадил ногой в промежность и ударил молотом по спине третьего, послал ментальный импульс в четвёртого, от чего тот сгорбился в таких страшных мучениях, что на него тошно было смотреть, а от его криков кровь стыла в жилах. Он, видимо, был одержим демонами, поэтому ментальная атака вызвала у мародёра особо бурную реакцию. На секунду Эмберед остановился, встретившись глазами с последним противником. Тот внезапно захрипел, изо рта и носа потекла кровь, и он повалился наземь. Из его спины торчал топор. А за несколько шагов сзади стоял Фазидон с довольной улыбкой на лице.
***
Однако улыбка быстро сменилась кислой миной отвращения с нотками страха. Эмберед обернулся… то, что он увидел, не порадовало его ни в коей мере. На них бежали три гончие кхорна, зрелище мерзкое и весьма пугающее. Бежали странным порядком: две впереди и одна чуть дальше.
Гончие кхорна – это, по сути, обычные собаки, выращенные в глубинах Варпа, полтора метра в холке, с дико горящими глазами, созданные исключительно для того, чтобы убивать и имеющие демоническую природу. А это значит, что, даже если ты отрубишь им голову, то совсем необязательно, что оставшаяся часть не раскромсает тебя и всех рядом стоящих на куски. Плюс ко всему, они гнило-красного цвета, рогатые и от них плохо пахнет. Очень плохо пахнет. А на друзей бежали три такие твари.
- Вот холера!
- Плохо, очень плохо! – сказал Эмберед, снимая ремешок со своего молота, - я надеюсь, ты знаешь, как с ними драться?
- Понятия не имею, - ответил Фазидон.
- Тогда тебе придётся импровизировать.
- Всегда знал, что ты поддержишь меня в трудную минуту… тоже мне, жрец нашёлся, даже не знаешь, как завалить какую-то там псину, хоть и демоническую!
- Я же не сказал, что мне тоже придётся импровизировать. Просто времени объяснять уже не осталось!!!
Весь этот диалог происходил уже на бегу, так что времени и вправду уже не оставалось.
- Ты бери правую, я левую, с центральной разберёмся потом… если выживем, - прокричал Эмберед, резко уходя вправо.
- Твои слова меня всегда обнадёживали, - кисло ответил Фазидон.
Эмберед на бегу обвязал ремень вокруг обеих кистей рук и с криком помчался на свою цель. Ему необходимо было, чтобы тварь добежала до брошенного им молота, иначе всё было бы значительно труднее. Демон бежал прямо на него. Жрец приготовился к прыжку, пробежал ещё пару метров и высоко подпрыгнул… в полёте он накинул ремень на один из рогов твари; тот зацепился, так что Эмберед теперь ехал полуволоком на воняющем и рогатом боку демона. Всё тело жреца было окровавлено, за ним на земле оставался красный след.
Замысел Эмбереда удался: гончие умом не отличались, а теперешний экземпляр и подавно. Выразилось это в том, что тварь остановилась чуть дальше того места, где лежал молот. Эмберед соскочил со всё ещё бегущего демона, подобрал молот и тут же понёсся вдогонку за гончей. Та слишком поздно сообразила, что её ожидает и, затормозив после быстрого бега, получила молотом сначала по голове снизу, потом сверху, затем куча ударов осыпалось на тело и конечности. Окончательно превратив тело и ноги твари в месиво, Эмберед сделал ей подсечку широким ударом молота и с размаху размажил ей голову. Множество смачных брызг гнилой, вонючей крови и ещё какой-то дряни брызнула на жреца. Это его вполне удовлетворило.
У Фазидона же дело пошло гораздо быстрее. Он с громким ором побежал на свою цель и, достаточно приблизившись к ней, просто проехал под её брюхом на заднице и спине, попутно распарывая всю нижнюю плоскость демона. Гончая, запутавшись в своих же собственных внутренностях, упала наземь. Гном, не теряя ни секунды, подбежал к ней и отрубил ей голову. Твари такого поворота событий вполне хватило, чтобы сдохнуть. Импровизация удалась.
Но оставалась третья ревущая и бегущая рогатая мерзость. Гном ей явно больше приглянулся… а вообще, он просто был к ней ближе. Тварь с разбегу прыгнула. Фазидон кувыркнулся в сторону, это его спасло, т.к. на месте приземления демона остались вмятины в брусчатке площади, а некоторые камни попросту раскололись. Гном тут же метнул один топор в голову демона, одновременно кидаясь на него со вторым топором в руках. Бросок оказался удачным: гончая ослепла на один глаз. Фазидон прыгнул демону на шею, выхватив топор из вытекающего глаза и начал осыпать её голову и шею кучей ударов. Но тварь и не собиралась сдаваться. Хотя ударов, наносимых Фазидоном, хватило бы, чтобы убить около десятка солдат, панцирь выдержал, и демон, не понеся особого урона, скинул гнома с себя. Приземление было не очень удачным: что-то хрустнуло у Фазидона в ноге. Огромная пасть нависла над гномом, источая отвратительное зловоние и смрад. Фазидон уже мысленно возносил молитвы всем богам, которых только знал. Внезапно на голову гончей приземлился двадцатикилограммовый дедовский молот Эмбереда. Боги услышали мольбы, возносимые гномом. Фазидон был самым счастливым представителем данной расы на всём северном континенте.
***
Картина потрясала: на обширной каменной поверхности площади лежали около десятка трупов мародеров, три ужасно воняющих туши гончих кхорна и два психопата – человек и гном. Остальные мародёры перестали загонять жителей города в собор, бросили попытки поджечь его. Они медленно шли через площадь ровным строем. Впереди всех был избранный.
- А это что за чёрт? В буквальном смысле слова? – спросил Фазидон, прикорнувший около трупа гончей. – Какой-то странный хрен: облачка вокруг него летают, дымка странная… Шлем рогатый, доспехи тоже…
- Это избранный Тзинча, - ответил Эмберед. – насчёт того, что это чёрт, полностью согласен. Ну, то, что это не человек, можно утверждать смело. Избранные продают душу тёмным богам в обмен на силу и покровительство. Боги одаривают их своими дарами… но взамен требуют беспрекословного подчинения и послушания.
На них двигалось десятка полтора мародёров и избранный. После битвы с гончими друзья совершенно выбились из сил. Драться было бы самоубийством.
- Стоп. Какого хрена тут делает избранный, раз это банда мародёров? Насколько я слышал, такие уроды выступают только с регулярными войсками, - удивился гном.
- Да уж, странно. Но лучше бы ты подумал, как его убить, раз уж он тут появился, - ответил жрец. – С таким противником нам бой не выиграть. Да и мародёров там ещё около шестнадцати…
- Я насчитал ровно восемнадцать, не считая избранного. Часть была в храме, пока мы тут разбирались.
- Плохо…
Жрец и гном поднялись на ноги, но Фазидон был ранен, нога его сильно болела, поэтому с дикой руганью и неприличными жестами он тут же сел обратно на землю. Эмберед упёрся о молот. Враги приблизились уже слишком близко.
- Так вот кто перебил половину моей банды и трёх моих зверушек, - заговорил избранный. – Похвально, похвально. Однако сейчас вам не победить. Я слишком силён, а вы слишком устали. К тому же, у рыжего выродка сломана нога.
- Ты кого выродком назвал, груда прогнившего железа напополам с дерьмом? – выругался Фазидон. – Если хочешь, могу продемонстрировать, как мои топоры отпустят твою голову погулять отдельно от тела.
- Такая лёгкая победа меня не интересует. С гномом-хромоножкой драться, только унижаться. А вот воинствующий жрец… с ним бы я хотел провести небольшую дуэль.
- Лёгкая победа?! Гном-хромоножка?! Да пошёл ты… - со злостью и каплей разочарования ответил гном.
- Я принимаю твой вызов, - сказал Эмберед. – Какова цена победы?
- Ты ещё и цену набиваешь? Смело, хоть, в твоём случае, и глупо. Ну что ж… Цена победы – жизнь твоего друга и горожан. Что ставишь ты?
- Можешь сделать из моего черепа бокал, - с сарказмом ответил жрец.
Такой ответ явно разозлил избранного. Затем он рассмеялся, знаком отдал какую-то команду мародёрам. Те выстроились в окружность, окружив Эмбереда и избранного. Тот вытащил из ножен на спине большой двуручный меч.
- Какое имя мне выгравировать на черепе?
- Меня зовут Эмберед фон Дрейк, нечисть.
С этими словами Эмберед кинулся на избранного. Дуэль началась.
Сразу в полную силу жрец бить не стал. Необходимо было сначала прощупать противника, найти его слабые стороны, понять его тактику. Избранный занимался тем же. Они наносили и парировали удары друг друга, осыпали ими вновь и расходились, сходились снова. Так продолжалось около нескольких минут. Дуэли всегда отличаются большой продолжительностью.
На стороне избранного был качественный перевес. Он был весь закован в броню, которую вряд ли вообще когда-либо снимал. Меч его практически не уступал молоту Эмбереда в весе и в силе удара. Но избранный был медлительным. Даже слишком.
Время подготовки прошло. Бой завязался жарче. Избранный атаковал размашистым ударом сверху, жрец увернулся, подсёк молотом ноги противника. Тот неуклюже повалился наземь, что в его случае означало верную смерть. Эмберед замахнулся на упавшего врага и обрушил на него сокрушительный удар молотом. Избранного спас меч: он выставил обе руки вверх, держа ими меч, и блокировал удар. Силён он был неимоверно: удар такой силы мало кто мог отразить. Эмберед воспользовался медлительностью закованного в доспех противника, слегка обошёл его и со всей силы пнул ногой в голову, закрытую шлемом. Из-под шлема донёсся вздох боли и ругательства. Внезапно избранный бросил меч, ударил рукой по ногам жреца, схватил одну ногу и повалил его на землю. Молот выпал из рук Эмбереда. Теперь дело обстояло гораздо сложнее. Враг держал Эмбереда, не отпуская. Кости ног начинали хрустеть, вырваться из мёртвой хватки не представлялось возможным. Избранный подполз к жрецу, перевернулся на бок и схватил его за горло. Это был конец. Эмберед чувствовал, что он не выиграет, и начал терять сознание. Его лицо начало синеть. Ещё немного, и он задохнётся. Сквозь туманную пелену забытья доносились одобрительные выкрики мародёров, ругательства отчаявшегося Фазидона… Эмберед собрал в кулак последние силы. Сконцентрировавшись на избранном, он послал в него ментальный импульс. Этого хватило, чтобы хватка ослабла. Жрец вырвался из рук врага и отполз подальше. Необходимо было взять молот и добить избранного, но сил было очень мало. Эмберед всё-таки встал, но голова его закружилась, и он снова сел. Затем медленно, на четвереньках, пополз к молоту. Однако и избранный не дремал. Он встал, поднял свой меч и двинулся к жрецу. Эмберед успел схватить молот и прикрыться от удара сверху, сразу пнув врага в пах. Тот отшатнулся, и продолжать наносить удары не стал.
Оба противника были уже очень сильно измотаны, сил сражаться почти не было. Жрец окончательно поднялся на ноги и встал напротив избранного, по которому можно было сказать, что ментального щита ему боги не даровали. Он слегка пошатывался. Необходим был последний рывок.
Эмберед сделал то, чего никто никак не ожидал от него. Собрав последние силы, он бросился на избранного. Первыми несколькими ударами он выбил оружие из рук врага. Тот пытался защищаться, но тщетно: с третьего удара меч был выбит из рук. Жрец саданул молотом по голове противника, затем, не дожидаясь, пока избранный упадёт на землю, ударил его снизу вверх. После такого удара враг отлетел по дуге и упал на землю. Эмберед подошёл к поверженному хаосисту, который пытался встать на колени и подняться, занёс молот над головой и с размаха ударил по рогатой голове. Шлем не выдержал, из-под него донёсся стон боли, потекла кровь. Жрец поднял молот и ударом размозжил голову избранного. Обширная поверхность каменной площади покрылась месивом из пыли, мозгов, крови и осколков костей и железа. Дуэль была окончена.
Эмберед сел на землю. Он был очень утомлён поединком с избранным, и, если бы мародёры решили добить его сейчас, то он даже не стал бы сопротивляться. Однако те не стали ничего делать. Просто, молча, развернулись и удалились восвояси. Площадь была почти пуста. Из живых на ней оставались только жрец и гном. Горожане всё ещё боялись выходить из собора, куда их согнали мародёры. У Эмбереда закружилась голова, в глазах потемнело, и он потерял сознание.
***
Эмберед очнулся в приятной, чистой кровати с пуховыми подушками. Чистая перина, одеяло – всё это придавало его существованию незабываемое удовольствие. Однако тело его разрывалось от боли: голова болела нестерпимо, ноги и руки ныли, ломило спину. В местах хватки избранного были кровавые синяки, ногами было больно шевелить. Поэтому Эмберед просто продолжал лежать в койке.
Жрец огляделся. Комната, в которой он лежал, была довольно большого размера, обшита изнутри гладким деревом, и здесь приятно пахло хвоей. По всей видимости, это был лазарет, т.к. вокруг стояли в два ряда такие же койки, как и его. На одной из них лежал Фазидон.
- Ох, ну наконец-то очнулся, спаситель ты наш! Мы-то уж боялись, что ты и не проснёшься. Такого чёрта пришибить! Это ж не всякому лыцарю под силу! А ты его пришибил, да ещё как! Прям молотом, да поголове…
Эмберед только заметил, что на одной из кроватей сидела, точнее, полулежала женщина лет сорока, судя по всему, помощница лекаря. Самого лекаря в комнате видно не было. Жажда сдавила горло жрецу. Всё, на что хватило его голосовых связок, это был жалкий хрип:
- Пить…
- Сейчас, голубчик, сейчас принесу!
Женщина вскочила со своего нагретого места и понеслась в угол комнаты, где стоял небольшой деревянный столик. На столике было ведро с водой и ковш. Набрав полный ковш воды, женщина подбежала к лежащему жрецу и поднесла ковш к его губам. Эмберед пил медленно, маленькими порциями глотая воду, смакуя во рту каждый глоток. Выпив целый ковш, он отблагодарил женщину. Та отнесла ковш обратно на столик. Когда она подошла снова, жрец снова впал в небытие.
***
Выздоровление шло планомерно и ровно, но тяжело. У Эмбереда были множественные раны и ссадины (остались после драки с гончими Кхорна), треснута лодыжка, и в целом он был очень утомлён. Тело его болело, провалы в сознании случались регулярно. Он мало ел, зато очень много пил, был не очень общителен и много спал. Но сон не доставлял жрецу столь необходимого ему отдыха. Сны. Они донимали, изматывали и утомляли, ухудшая душевное, да и физическое состояние Эмбереда. По большей части, это были кошмары, от расчленённых убийств до всемирного Армагеддона. Однако были и хорошие сны. Эмбереду снилась мать. Их разлучили, когда Эмберед был ещё младенцем. Кем она была, как выглядела, жрец не помнил. Но образы, столь милые его сердцу, доставляли радость и душевный покой. Фазидон быстро поправился. Сломанную ногу перевязали и зафиксировали, вручили гному костыль и наблюдали за его выздоровлением. Попойки, небольшие драки стали неотъемлемой частью жизни Фазидона.
Через неделю Эмберед полностью выздоровел и незамедлительно присоединился к Фазидону. Отдых нужен всем, даже отлучённым воинствующим жрецам. Прошло ещё пару дней. Эмберед, опасаясь, что на город снова нападут, распорядился укреплять оборону: вырыть ров, укрепить стену, начать ковать оружие и доспехи, т.к. на воинствующем жреце и безбашенном гноме оборону города не построишь. Хотя можно было попытаться…
Начались массовые работы. Задействованы были абсолютно все жители, и даже их дети. Через две недели упорных трудов был вырыт ров, выстроена стена, все мужчины экипированы мечами, щитами и латами; созданы отряды лучников, нашлось даже несколько мушкетов и лёгких пушек, так что об огневой поддержке можно было не беспокоиться. Оставалась самая главная проблема. Научить этих фермеров и купцов сражаться и стрелять. Фазидон долго матерился, когда услышал, что учить горожан рукопашному бою предстоит именно ему. Но теперь Эмберед знал, что город не сдастся без боя.
Глава 2. Чужой среди своих.
В этой главе речь пойдёт о событиях, произошедших с молодым мародёром Хеппером и орком Мадгуком. Это продолжение, имейте в виду, глава ещё не закончена.
***
Хеппер и ещё несколько молодых мародёров сидело возле костра, на котором жарили убитого на охоте кабана. После утомительных тренировок есть хотелось зверски, и все не могли дождаться, когда же долгожданное кушанье приготовится. Но прошло ещё пять минут гробовой тишины и треска костра, как старший из группы, проверив ножом кабана, висящего на вертеле, одобрительно кивнул головой. Тут же сняли дичь с вертела, разрубили на куски топором и стали есть. Хотя, это было скорее поглощение пищи, а не еда. Громкое чавканье, брызги жира, грязные руки и зубы – всё свидетельствовало о том, что мародёры были очень голодны и не обладали ни каплей присущих военным манер. Быстро сожрав кабана, откупорили бочонок с пивом. Каждый отхлебнул из него, передавая дальше. Так бочонок сделал несколько кругов, пока окончательно не опустел. Затем все разлеглись около костра, через пару минут послышался дикий храп. Надо было выспаться. Завтра был самый важный день в жизни любого мародёра – обряд посвящения, или, как его называли сами мародёры, «день, когда наш бог дарит подарки». Через несколько часов всех разбудил старший. Пора было выдвигаться в лагерь.
***
В восемь часов утра группа вместе с Хеппером возвратилась в большой лагерь, который был главным плацдармом для сил разрушения в этом районе. Говорили, что поблизости есть небольшой городок, куда был отправлен карательный отряд во главе с избранным Рогулом. Но вестей от этого отряда не было уже несколько дней, а накануне дня обряда никому не было до этого ни малейшего дела – и так хватало мороки: организация, подготовка ристалищ для поединков и праздничного стола – всё это необходимо было сделать буквально за пару дней.
Хеппер с отрядом проходили мимо многочисленных палаток и шатров, в которых чистили амуницию и точили клинки множество мародёров, как новичков, так и ветеранов многих сражений. Вокруг было много пепелищ от костров с оставленными рядом вертелами, пустыми бочками от пива и прочей едой. Пахло в лагере, мягко говоря, не благовониями – сказывалась многодневная физическая работа и отсутствие рядом источников воды. Пройдя немного в глубь лагеря, Хеппер увидел главный шатёр, который по размерам был куда больше остальных и был украшен различной символикой богов хаоса. Но рядом с ним было необычное оживление – несколько десятков людей сновало туда-сюда, образуя столпотворение. Видимо, оправдались слухи о том, что приедет сам военачальник Рений, глава всех мародёров, великий и непобедимый воевода сил разрушения, на чьём счету была не одна сотня, а то и тысяча жизней врагов хаоса. В империи его называли «несокрушимый убивец», в народе при упоминании любого из его прозвищ люди теряли сознание – настолько он был ужасен. Никогда никого не щадил: ни женщин, ни детей, ни стариков, ни раненых. Всем он или отрубал голову, либо выпускал кишки. Любимой его забавой было вырезать сердце из ещё живой жертвы. Но мародёры его чтили и уважали, некоторые даже молились ему. Хотя и боялись не меньше имперцев. Рений не выносил трусов, а что ещё хуже, предателей. За эти два проступка любого воина разрушения ждала кара. Незамедлительная и страшная.
Подходить близко не стали, а разошлись по палаткам. Ритуал начинался через два часа. Надо было приготовиться.
_________________
Кому нужна помощь капитана Психа?
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
я перестал читать после третьего слова