Тефури с трудом разогнул уставшую спину. Последние полгода почти все его дни проходили одинаково: утром, пока лучи Фекота ещё не так горячи, - разгребание углей, днём – вырубка остатков деревьев в прохладных горах, вечером, когда Повелитель Зноя готовился вновь скрыться за горизонтом, - раскладывание уже высушенных дров для огромных костров. Юноше, впрочем, ещё повезло: некоторым приходилось не спать ночами, поддерживая пламя.

Увидев красный плюмаж буквально в десяти шагах от себя, Тефури вернулся к работе. На самом деле, ему можно было не опасаться ни окрика, ни удара хлыстом. Еду на бригаду всё равно выдавали в конце дня и только по результатам работы, так что голод мотивировал лучше любой охраны. Немногочисленные надсмотрщики были нужны здесь только для поддержания порядка и, изредка, раздачи указаний.

Сегодня переменчивая Чинана благоволила юноше. Разделавшись с переноской толстых древесных стволов, он успел занять место у ямы. Опускать дрова вниз было гораздо проще, чем затаскивать их наверх по вечно осыпающимся ступенькам. Разложив поленья ровным слоем, Тефури протиснулся к краю и, подтянувшись на руках, взобрался наверх.

Прямо перед глазами сиял лик Амата. Здесь, вдали от дома, он казался немногого меньше. Тефури слышал, что в далёкой земле Атефор Небесный Отец показывается полностью, благословляя обильные урожаи, а многие народы сообща строят величественные храмы до небес, по ступеням которых с неба стекает божественный напиток, дарующий долголетие. Правда, тот, от кого он это слышал, также утверждал, что в молодости поймал рыбу в двенадцать локтей длиной…

С недавних пор юноша разочаровался в захватывающих дух сооружениях во славу бессмертных. Слишком хорошо его бедная спина ощущала цену их возведения. Пять огромных ям и множество холмов. Тефури каждый вечер хотел набраться сил за ночь и, улучив момент, обежать окрестности, чтобы посчитать общее их число, но каждое утро, с трудом открыв глаза, забывал о своём желании. Много лет назад местные племена возвели их по приказу своего бога, и до сих пор измученные рабочие каждую ночь жгли неисчислимые множества деревьев, освещая всю долину.

Когда-то давно, как рассказывала ему бабушка, ещё до Эры Героев, бессмертные жили среди смертных. То был Золотой Век, когда старые были мудры, юные послушны, приплод скота велик, а смерть младенца считалась величайшей редкостью. Теперь Тефури знал, что это ложь. Тот, кто придумал это название, обладал очень мрачным чувством юмора: когда боги ходят по земле, главное свойство золота – непомерная тяжесть.

Владыка здешнего народа, Мор, был не похож на других бессмертных из легенд. Он не признавал авторитета братьев и сестёр и низвергнул их служителей. Он, как рассказывают старейшины, сначала подолгу оставался в Среднем Мире, лишь изредка ненадолго уходя за ворота Далёких Земель, которыми должен был повелевать. Он был равнодушен к обычным жертвам плодов стад и плодов земли. Он запретил древний обычай погребения на костре и заявил, что лично проводит души умерших в свою вотчину.

Рогатый Жнец многое дал жителям этой местности и соседним народам. Действительно, стала больше рождать земля, стали реже умирать дети и расцвели ремёсла. Действительно, избавил пьянящий напиток от многих хворей тех, кто не вызывал его гнева, а почти все доживают до преклонных лет. Действительно, легко покорились ему многие земли, и отомстили труженики сохи жителям шатра за многие годы унижений и набегов.
Но и цена была велика. Нельзя стало молиться иным богам, лишь младшие из бессмертных, покровители дома, остались дозволены народу. Нельзя стало не отдать почившего родича в Дом Горизонта, откуда не возвратят его больше, и нельзя стало прийти к его костям.

Когда умножился народ, то Мор повелел во всякий свободный от работ в полях день копать ямы на равнине и укладывать их дно и стены камнями, а землю носить в отведённые места и утаптывать, чтобы получились курганы. Когда же, спустя шесть лет, это было закончено, приказал он рубить деревья и каждую ночь жечь костры. С тех пор почти истреблены были леса во всей округе, и иногда приходилось покупать дрова в далёких землях.

Тефури почувствовал болезненный толчок в живот. Юноша попытался было ударить обидчика, но, ощутив укоризненный взгляд бригадира, послушно принялся набирать поленья в охапку. В конце концов, сытость здесь зависит от общего дела. Ещё немного и начнут подавать воду. В памяти всплыл образ красавицы Шевит. Она неизменно привлекала всеобщее внимание, когда вместе с другими девушками разносила освежающие кувшины.

Тефури хотелось верить, что их стеснительные переглядывания могли вырасти во что-то большее. Будь юноша всего на два месяца старше – успел бы уже пройти испытание зрелости и предложить ей соединить руки лентой. Шевит точно согласилась бы, не посмотрев, что он – чужак, пригнанный сюда на работы. Может, тогда осталась бы жива. На самом деле, приносить в жертву способных родить женщин запрещено, но если отказать сыну верховного жреца…

Жатвы началась давно. Когда Мору покорились все народы на многие дни пути вокруг, поток пленников иссяк, а голод ревнивого божества нисколько не уменьшился. Умирающих стариков ему не хватало, поэтому теперь некоторые отправлялись на Туманные Поля раньше срока: за серьёзный проступок или по жребию.

Иногда, когда впустую переводить работников было нельзя, жрецы рассекали тела выбранных жертв и извлекали из них внутренности, но не все, а лишь те, без которых несчастные могли выжить. Шрам на левом боку был здесь чуть ли не у каждого пятого старше тридцати лет.

Вскоре после начала Века Костров Мор стал чаще покидать Средний Мир. Говорят, он пьёт волшебное снадобье, подаренное ему некогда Аматом, благодаря которому можно уснуть подобным смерти сном и подождать, пока накопится достаточное количество кровавых подношений, чтобы утолить его голод. Кто бы мог подумать, что смертные наместники окажутся более жестокими, чем суровый властитель Далёких Земель.

Утром Верховный Служитель объявлял, что послезавтра Рогатый Жнец пробудится в очередной раз. Тефури поймал себя на мысли, что ему бы этого не хотелось. Взрослые в родной деревне иногда шептались об участи тех, кто дерзнул восстать против деспотичного бога. Любой безделушки, принесённой из его владений и совершенно безвредной для самого Мора, хватало, чтобы целые армии и племена умирали от чудовищных болезней. Юноша подумал, что кому-то и в самом деле столь могущественному не нужно было бы держать так много рабов.

Как будто в подтверждение этих мыслей, на небе загорелись разноцветные змеи, слуги повелительницы ночи Лифалы. Ближе к концу тяжёлого дня небольшой риск казался не страшнее бессмысленной изнурительной работы. И Тефури точно знал, что так считает не он один.

- Ну, есть что интересное? – из-за края чёрной от сажи ямы высунулась прозрачная полусфера с надписью “Chong” на лбу.

- Ли, ты издеваешься? – человек в синем скафандре защёлкнул ящичек с образцами и, выпрямившись, повернулся к собеседнику. – Мы в восьмидесяти световых годах от дома, на пороге первого контакта с собратьями по разуму. Как здесь может быть хоть что-то НЕ интересное?!

Доктор Харрис передала оранжевый кейс в протянутую сверху руку и, стараясь не наступить на разбросанные повсюду высохшие трупы, отошла на несколько метров назад. Короткий разбег, прыжок, неловкое приземление на красноватую каменистую почву.

- А что-то более конкретное, Джессика? – ещё один член экспедиции, стоявший у бликующего на солнце белого шлюза шаттла, с надеждой оторвал взгляд от планшета. – Связь с “Коперником” окончательно накрылась, поэтому все видео я пока сохраняю на локальном хранилище, потом перекинем.

- Пожалуй, оно к лучшему, - Ли передал кейс обратно. – Зато Майкл не сможет капать на мозги.

- Судя по состоянию кожных покровов, большинство тел – жертвы эпидемии. Какой конкретно – пойму в лаборатории. Угли, предположительно, не от местных пород, но, опять же, ничего конкретного. Вообще, ребят, тут бы больше криминалист помог, а не биолог, – они тут года два валяются от силы.

Подняв облака медленно оседающей пыли, к шаттлу подъехал блестящий внедорожник со сложенными механическими манипуляторами в передней части панорамной кабины.

- Город к востоку заброшен, периодически встречаются трупы. Не так хорошо сохранились, как эти, но они, как бы сказать… с какими-то нарывами, что ли, - сообщил водитель на общей частоте, не выходя из кабины. – Поддерживаю гипотезу об эпидемии. Вероятно, первое время умерших сбрасывали сюда, а потом хоронить стало просто некому.

- Надо ехать. Это точно ближайшее поселение? – доктор Воронова прикрепила планшет к держателю на поясе и задумчиво посмотрела на огромный разноцветный диск газового гиганта, занимавший примерно пятую часть неба на северо-западе.

- Точно. Домчим минут за пятнадцать, залезайте, - у внедорожника почти бесшумно открылась задняя дверь.

- Эндрю, как думаешь, получится связаться с орбитой, если перетащить антенну повыше? – Чонг указал на горный хребет на северо-востоке.

- Бесполе-езно… - протянул низкий голос из кабины. – Пока магнитная буря не закончится, можно и не надеяться. Зато вечером здесь можно полюбоваться, как бы сказать… Экваториальным сиянием!

- Вы уверены, что нам стоит туда соваться? – Харрис открыла шлюз шаттла и, оставив образцы внутри, высунула шлем наружу. – Я помню, что голосовала за попытку контакта, но мы ведь не поймали радиосигналов, как ожидали. Может, это ошибка?

- Вообще, да. Я, может, и не очень разбираюсь в этих научных штуках, но там же, например, на другой стороны планеты нашли целые пирамиды. Вы ещё восхищались, что аж жесть ступеней и ориентация по сторонам света, – Чонг перекинул автомат из руки в руку. – Не, я в любом случае с вами, мало ли, какая неведомая хренотень попадётся. Но всё же – чего мы именно сюда прилетели?

- Ну не может быть ошибки, не может! – Воронова схватила планшет и с вызовом придвинула экран чуть ли не вплотную к шлему биолога. – Что это, по-твоему?

- Карта курганов. Если быть точной.

- Кто-то выкопал пять огромных ям и расположил вокруг них двадцать четыре кургана так, чтобы с орбиты рисунок выглядел как молекула муравьиной кислоты, вот что это! Посмотрите вокруг, - толстая чёрная перчатка обвела пустошь впереди. – Если смотреть с поверхности, это просто ямы и холмы пару метров в высоту. Уверена, с этих невысоких гор вид не сильно лучше. Ни храмов, ни алтарей, только земля, камни и куча углей. Никакой системы и никакого смысла. До тех пор, пока не заберёшься ЕЩЁ выше!

- Энн, я тоже хочу в это верить, но…

- Да посмотри же: вот атом углерода в центре, вот два электрона на первой орбитали, вот ещё четыре на второй, вытянуты, как будто участвуют в связи… Вот кислород, вот водород… Ну что это ещё может быть, как не след высокоразвитой цивилизации?! Тот, кто это спроектировал, явно продвинулся дальше примитивных бронзовых инструментов. И он очень хотел, чтобы кто-то, кто может посмотреть сверху, выделил именно это место как невозможное, как признак сопоставимого ему уровня знаний.

- Хорошо, тогда… тогда почему электроны – отрицательные – изображены возвышенностями, а ядра – положительные – ямами? Просто если ты права, то человечество одновременно обнаружило внеземную жизнь, внеземную разумную жизнь и ещё одну внеземную разумную жизнь со схожим с нашим уровнем технологий. Это же невероятно! Я сейчас вдруг задумалась об этом и… Это просто слишком хорошо, чтобы быть правдой.

- Я понимаю, - Воронова устало опустила руки. – Может, они пережили апокалипсис и откатились в развитии. Может, жившие здесь аборигены или их вожди сохранили часть знаний – хотя странно, что на это нет никаких других намёков. В любом случае, я уверена: то, что мы видим, - приглашение, а то и крик о помощи.

- Проверить точно стоит, - дверь опустилась и поднялась, поторапливая пассажиров. – И да, наименование зарядов положительными и отрицательными – просто условность нашей цивилизации. С точки зрения физики они просто противоположны.

- Кто-то всё равно должен остаться на корабле, - Харрис положила руку на пульт управления. – Удачи, честно.

Шлюз с шипением закрылся. Социолог и инструктор по безопасности неловкими прыжками добрались до транспорта, и внедорожник помчался в сторону зеленеющих вдали холмов, прочерчивая на песке третью пару следов.

- Проверьте запасы, - Чонг отсоединил от правого бока скафандра зелёный шланг и присоединил его к зелёному же баллону, встроенному в спинку кресла. – Никак не привыкну к низкой гравитации. Напомните, сколько здесь?

- Примерно половина земной, - водитель, на спине которого теперь можно было различить надпись “Hopler”, сбавил скорость на спуске. – Приготовитесь, подъезжаем к объекту. Он вне зоны связи с шаттлом, поэтому переключите камеры на запись.

Для людей, живших в мегаполисах, было непривычно применять слово “город” к группе, пусть и большой, одноэтажных глинобитных зданий, но по меркам местной цивилизации это место ещё не так давно было крупным центром, пугавшим неопытных путников столпотворениями народа. Периодически на обезлюдевших улицах попадались останки, как будто прислонившиеся к шершавым бежевым стенам, чтобы отдохнуть в жаркий день под натянутыми тут и там полосатыми покрывалами.

- Надо взять образцы. – Воронова отстегнула ремень безопасности. – Останови.

- Лучше в центре, у… Дворца? Или храма… В любом случае, там их тоже полно.

Автомобиль остановился у трёхступенчатой пирамиды со следами сильного пожара. От обгоревших деревянных ворот осталась только половина покосившейся левой створки, на месте правого угла второго этажа зияла чёрная дыра в человеческий рост, от верхнего яруса практически совсем ничего не осталось. Перед воротами лежала расколотая известняковая статуя со следами облупившейся краски. Существо с большой округлой головой и длинным рогом на лбу широко расставило все свои четыре руки с тремя длинными пальцами на каждой.

- Кому-то он сильно не угодил, - социолог присела на корточки и внимательно осмотрела повреждения. – Лицо явно старательно выдалбливали зубилом.

- Местный бог? – Хоплер спрыгнул на землю и размял затёкшие ноги. – По крайней мере, не правитель, судя по числу конечностей.

- Угу. Изучать культуру аборигенов, не попадаясь им на глаза, не так-то просто, поэтому не могу сказать, насколько культ распространён среди соседних народов. Ну а здесь… Похоже, небесный покровитель не смог защитить город от мора и поплатился…

- Эй, Эндрю, глянь! - Чонг поманил рукой из-за угла. – Если это не ты обронил, то я даже не знаю, что сказать.

На земле в куче золы блестело два оголённых проводка. Под слоем копоти угадывались очертания нескольких трубок и погнутых лопастей неизвестного прибора.

- Что бы это ни было, от него тоже очень старательно пытались избавиться, - инженер достал из разгрузки щуп, аккуратно отделил находку от мусора и лёгкими постукиваниями отряхнул её от пыли. – И готов поклясться… - Хоплер облизал губы. - Что эта штука должна фильтровать воздух, вероятно, в скафандре. И что её точно сделали не на Земле.

Очередной писк сирены больно резанул по слуховому рецептору. Перед зрачками поплыли расплывчатые красноватые символы. Сквозь туман спутанных ощущений проступил зуд двух крайних левых глаз, но при попытке машинально дотронуться до них средней конечностью ладонь звонко ударилась о прозрачное стекло скафандра. Бехал повернул голову вправо и понял, что кресло управления потеряло одно из креплений и лежало теперь горизонтально. Зрение быстро возвращалось, позволяя различать мелкие детали, вроде разбитого стеллажа с питательными фиолетовыми луковицами чуть поодаль. Ничего, такое падение им не повредит: уже сейчас тонкие белёсые корни тянутся по полу в поисках рассыпавшегося субстрата.

Верхняя правая конечность не без труда отцепила ремни безопасности, и встроенный экзоскелет с еле слышным жужжанием помог принять вертикальное положение. Изменённая собранной в кулак волей аккомодация позволила наконец-то прочитать оповещение системы безопасности на встроенном в шлем экране: запасов восьмого элемента, в зависимости от интенсивности дыхания, оставалось на полторы-две минуты.
На пульте управления мигало ещё больше предупреждений: антенна и сканеры дальнего действия утрачены, разбиты четыре из пяти внешних камер, маршевые двигатели выведены из строя, максимальная производительность реактора – четыре процента от номинальной мощности. Бехал облегчённо выдохнул, увидев остальные параметры: герметичность сохранена, угроза взрыва отсутствует, система атмосферной регуляции в норме. После соответствующей команды и недолгого ожидания стало можно снять надоевший шлем и вдохнуть полным лёгким.

Астронавт собрался с духом и воспользовался оставшейся системой наблюдения, чтобы осмотреться. Серые скалы и яркая зелень по правому борту, темнота расщелины со стороны носа, отсутствие возможности повернуть камеру левее. Потянув ручку управления на себя, Бехал с ужасом увидел, как в автоматически приближенном кадре высоко в небе вспыхнула и исчезла оранжевая точка.

Коварная звезда этой системы только что уничтожила вторую экспедицию, не считая той, первой по счёту, членам которой посчастливилось отделаться только лёгкой лучевой болезнью. Этот внеплановый облёт, его нахождение здесь – непредвиденная, никем не учтённая случайность. Ради призрачного шанса найти выживших Метрополия никого сюда не пошлёт. Во всяком случае, пока не закончится период повышенной звёздной активности. Получается, никак не раньше, чем через пятьдесят долгих лет по календарю далёкой Родины. Астронавт прислонился к стене кабины и оглянулся на успевшие дотянуться до пищи побеги. Что же, по крайней мере, в таких условиях им явно не грозит недостаток энергии для фотосинтеза.

Очередное осознание заставило Бехала броситься к экрану и начать судорожно перебирать пальцами по клавиатуре в тщетной надежде, что его предположение неверно. Двадцать восемь… Минус десять сам… Минус четырнадцать из плодов… Две… Три – не так страшно… Восемнадцатая! В шее отчётливо застучал учащённый пульс. В его распоряжении почти все кирпичики для создания белков, и именно без восемнадцатого он вряд ли протянет больше года в ложном изобилии этого симметричного мира!

Запасы комбипасты? Примерно на три дня полноценного питания, но даже если сесть на жёсткую диету… Хемосинтезаторы? Да откуда они в этом челноке?! У тех прыгающих существ в некоторых органах иногда менялась хиральность, особенно с возрастом, так? Они же в другом полушарии, а с ёмкостью скафандра… Если только… Если только! Астронавт издал булькающий нервный звук и чуть не упал, попытавшись по привычке сесть в отсутствующее теперь кресло. Бортовой компьютер, утративший при падении голосовой модуль, вывел на экран филогенетическое дерево и детальную информацию по одному из видов на его вершине.

Бехал отключил магнитный замок и взял со стола напоминавшую переплетение щупалец чёрную статуэтку. Несколько раз согнув и, наконец, отломав один побег, он поднял с пола шлем и примерил своеобразный рог сначала сбоку, а потом с фронтальной стороны окроплённого фиолетовой кровью прозрачного купола. Все четыре здоровых глаза астронавта удовлетворённо прищурились, а отростки по краям ротового отверстия вытянулись, образовав структуру, которую при должной фантазии можно было бы назвать улыбкой.

Действие происходит в одном и том же месте в разное время. Если брать первый эпизод за точку отсчёта, то второй происходит года через два после, а третий - лет за сорок до.

Место действия - крупный спутник газового гиганта вдали от Земли. Он находится в приливном захвате, так что из каждой точки спутника гигант виден под разным углом. Собственно, поэтому Тефури замечает, что в родных краях небо выглядело иначе. Далёкая земля Атефор - где-то с той стороны планеты, которая постоянно обращена к гиганту, соответственно. В мифологии местных народов гигант - лицо Небесного Отца, божества по имени Амат.

В последние годы звезда системы (Фекот, Повелитель Зноя в мифологии) вошла в период повышенной активности, северные сияния можно увидеть вплоть до экваториальных широт, что отражено в мифологии в виде небесных змей - спутниц богини ночи Лифалы.

Чинана - местная богиня удачи, очевидно.

Герой третьей части - член экспедиции неизвестной внеземной цивилизации, которая начала первой изучать эту систему. После катастрофы он оказался в одиночестве на этой планете без возможности далеко отходить от корабля. Химия жизни здесь имеет противоположную симметрию относительно его родной, поэтому он при всём желании не может усвоить здешнюю пищу. Не имея возможности выращивать все необходимые аминокислоты, он обнаруживает, что у местного разумного вида в некоторых органах они с возрастом меняют хиральность.

Используя знания своей цивилизации, он постепенно развивает местную культуру и провозглашает себя божеством Мором, Рогатым Жнецом, иногда используя бактерии с родного мира в качестве устрашения и оружия. Он называет себя богом смерти, проживающем в Далёких Землях, на Туманных Полях, из которых нет выхода смертным (корабль со своей атмосферой и микробиотой, опасной для местных), и требует приносить ему тела умерших или жертвенные органы, из которых получает необходимые аминокислоты нужной хиральности.

Чтобы обозначить своё присутствие и увеличить шансы на спасение, он приказывает соорудить огромную схему муравьиной кислоты, которую можно разглядеть из космоса. Предполагается, что экспедиция разумной цивилизации, будь то родной или любой другой, поймёт, что местные не могли бы сделать ничего похожего, потому как явно не доросли до понимания структуры атома. Ну и прилетит посмотреть поближе.

В последнее время нужных аминокислот становится меньше, поэтому Бехал вынужден впадать в анабиоз на неопределённые промежутки времени, ожидая, когда тела и органы накопятся. Память о том, что он спустился с небес, и скудная информация о препаратах для анабиоза трансформируются в мифологии аборигенов в волшебное снадобье от Амата.

В какой-то момент аборигены бунтуют, убивают божка и умирают от бактерий, находившихся на его корабле и в скафандре. Прилетевшие через несколько лет земляне во второй части расследуют всю эту бодягу.

грубо говоря я не догадывался что ты свяжешь астрологию и мифологию поэтому первый отрывок читал как элден ринг с вполне себе физическими богами итк
второй акт я читал как то что разумная цивилизация застает эту планету уже мертвой спустя кучи божественных войн и тд, когда место на котором поддерживается жизнь иссыхает само по себе и все остальное по эффекту домино умирает. Ожидал что то вроде исследования остаточных храмов, культов, нахождение некоторых плебеев которые несмотря на все это выжили и алтари из останков павших "бессмертных"